Вахтовая мама, или как сохранить ГВ на расстоянии
Признаться, я долго не решалась написать о нашем опыте долгокормления. Не в последнюю очередь потому, что меня порядком расстраивают летящие в нас тапки и помидоры, когда я говорю, что кормлю грудью свою почти трёхлетнюю дочь.
Для меня это – совершенно естественно, как и для неё. И, скажу честно, я совсем не уверена, что стала бы так долго кормить мальчика, но девочка – это же продолжение меня, и нам обеим дано природой дарить это великое счастье. Пусть я прозвучу излишне патетично, но я, действительно, считаю грудное вскармливание огромным счастьем и благословением.
Ещё во время беременности меня одолевали стандартные волнения: а будет ли у меня молоко, а хватит ли его ребёнку, а не будет ли оно пустым... И я совершенно точно собиралась кормить до года, потому что в год ребёнок становится взрослым, а мама с чистой совестью может возвращаться на работу. Как же я ошибалась! Моя дочь не стала взрослой в год. И завершение ГВ отложилось сначала до полутора лет, затем до двух, а в два с половиной (когда я всё-таки вернулась к вахтовой работе) я уж, было, подумала, что наша молочная история закончилась. Как же можно кормить ребёнка при вахтовой работе? Я была готова сцеживаться каждый вечер и даже под утро (на вахте я встаю в 4.30 утра, и для меня это не составило бы особых сложностей), но я не знала, как себя поведёт ребёнок, когда мама уедет на целый месяц, – нужна ли ей будет её любимая сися спустя столько времени?
В истории нашего грудного вскармливания было много проб и ошибок, но дочь ни разу не попробовала смесь, как ни пытались навязать её нам участковые педиатры. У нас был лактационный криз – и мы справились. У меня начался лактостаз – и дочь полностью убрала мне его всего за одну ночь. Она кормилась на улице всего два или три раза – я договаривалась с ней с рождения, что ест она только дома. Мы вообще много друг с другом договариваемся, она для меня полноценная личность, партнёр, и мы стараемся находить компромиссы. Самое забавное то, что дочь серьёзно относится к ГВ, – она даже кормит своих кукол сисей, такая маленькая мама!
К завершению кормления мы подходили основательно и скрупулёзно. Я никогда не рассматривала вариант резкого прекращения вскармливания, перетягивания груди или медикаментозной помощи. Мне жалко страдающего в этой ситуации ребёнка, жалко себя и, чего уж таить, я предпочитаю инволюцию молочных желёз резкому разрыву. Поэтому мы очень медленно и очень постепенно сокращали количество грудных вскармливаний. К году это казалось абсолютно нереальным – ребёнок питалась, в основном, молоком, и остальные продукты хоть и присутствовали, но не в том количестве, которое предписывают книжки. Я плакала, переживала, удивлялась знакомым детям, которые в два месяца лопали плов, а в девять – закусывали картофельное пюре жареными котлетами. Для меня это был перегиб, но очень уж хотелось, чтобы и моя дочь начала питаться человеческой едой. В плане здоровья и развития всё было отлично, и это меня успокаивало: значит, что бы ни говорили, моё молоко ей полезно.
Переломный момент произошёл в девять ребёнкиных месяцев (до этого у нас был цирк-песни-пляски, когда я старалась накормить её нормальной пищей, потому что все педиатры хором ругались на то, что мы не убрали дневные кормления). Она в очередной раз кривила моську, когда я пыталась запихнуть в неё хоть немного каши, и в этот момент меня переклинило. Мне (стыдно, но это правда) захотелось изо всей силы зашвырнуть тарелку в стену – да сколько можно! Я же всё для неё делаю, а она не ест то, что ей полезно! Я сдержалась и спокойно сказала ей: «Не хочешь есть – сиди голодной. Кашу отдам кошке, мне надоело около тебя плясать». Выкинула при ней кашу и не стала кормить. Мне было очень плохо, но мои нервы требовали радикального изменения ситуации: я всегда объясняла дочери, что в нашей паре главная – мама (на самом деле, главная-то, конечно, она, но ей об этом знать не обязательно). Не знаю, что на неё повлияло, но есть она стала гораздо лучше. Хотя засыпала дочь так же с грудью. Уговоры о том, что взрослые детки не просят сисю, на неё не действовали (на тот момент год и девять):
- Вот Артёмка маленький, и он кушает сисю. А Максимка большой, и сисю он не просит. Скажи, какая ты девочка, - большая или маленькая?
(подумав несколько секунд)
- Я – умная!
И ведь не поспоришь с этим.
Летом после её двухлетнего дня рождения стало окончательно ясно, что финансово мне до трёхлетия никак не выкрутиться, и придётся возвращаться на регулярную работу (с года я фрилансила, но кризис дал о себе знать). К тому времени я значительно сократила дневные кормления и время от времени укладывала дочь без груди. Мне уже не снились кошмары о том, что я уехала, а она осталась без молока, и я бегу к ней, лечу на самолёте, только чтобы её накормить. Вообще, период «активного» отлучения длился у нас месяцев восемь. С откатами назад и возвращениями к прежним достижениям. Мы шли малюсенькими шажками, но у нас была цель, был план, и мы ему следовали. В результате, на момент моего отъезда на первую вахту у нас оставалось только одно предутреннее кормление. Я искала информацию о том, как можно сохранить ГВ при вахтовой работе, но ничего не нашла... Пришлось быть первопроходцем.
Вахтовая работа – это нелегко. Месяц дома, месяц в командировке, и мы никогда так надолго не разлучались; максимум – расставались на полдня. Но я готовила дочь к этому – заранее пригласила няню, чтобы она помогала моей маме, объясняла, зачем мне нужно ехать на работу. Очень помогло то, что мы много разговариваем друг с другом (вот ещё один миф развенчан – ребёнок на длительном ГВ говорит грамотно и имеет обширный словарный запас). Какое-то время дочь просыпалась и звала меня, но потом привыкла, что молока ей просить не от кого (обычное молоко она не пьёт вообще) и стала спать спокойно.
Первые недели три я сцеживалась каждый день, затем стала делать перерывы. Молоко не уходило. И, когда я вернулась домой, дочь всё-таки попросила сисю: «Мамочка, можно я проверю молочко?» И мы опять вернулись к ГВ. После второй моей вахты история повторилась, хотя тот месяц я сцеживалась гораздо меньше. И я поняла – это реально кормить ребёнка при регулярных длительных командировках. Хотя каждый малыш уникален, но в нашем случае, с долгой подготовкой, постоянным общением и нашим желанием сохранить (точнее, нежеланием бросить) грудное вскармливание – у нас получилось.
И сейчас, когда меня спрашивают «До скольки ты будешь кормить?», я отвечаю – как мы обе решим, так и будет. Захочет дочь продолжать кормление, пока нам обеим это нравится и пока нет противопоказаний, значит, оно продолжится. Захочет отлучиться – ну что ж, это её решение. Я очень сомневаюсь, что мы дотянем до четырёх лет (да-да, я уже готова к тапкам и помидорам), но, в любом случае, это будет наше общее решение. Наверное, если бы у нас были значительные проблемы с ГВ, мы бы так долго не продержались... А, может, наоборот – со всем справились. Но то, что дело это хорошее, мы обе не сомневаемся.
Для меня грудное вскармливание – это ещё один способ выразить мою любовь к дочери. Закончится оно – появится ещё что-то. Но пока ребёнок прижимается ко мне и слышу, как она пьёт молоко, вижу её довольную улыбку, я счастлива. И хочу это счастье сохранить.
Ольга Редекоп
